юдифь с головой олорифма
у памятника толбухину шерстяные погоны.
целый город готовится к рождеству.
сколько снега архангельские вагоны
везут из-под исакогорки в москву!
первый фейерверк пошёл, черно-белые крыши грохотом огороша:
вздрагивает нового храма недостроенная культя.
всё это заметает розовая пороша,
снежная рождественская кутья.
в ночи не сверкая лампочками, грузовая фура
по солёной дороге берёт тяжёлый разбег.
кажется, что кругом творится литература,
но на самом деле — кругом происходит снег.
он вырастает и снизу, белый мох на песке и соли,
и сверху; снежный выпот покрывает целые города.
в промзоне, вокруг градирен и в поле
у всего вырастает желтоватая борода.
снег приходит с севера, как огромная черепаха;
ползёт по стенам, как медлительная лоза.
маршалу толбухину белая шерстяная папаха
сползает на невидящие глаза.
свет, однако, падает с неба, и льётся, льётся:
по фонарным столбам; заливает подвалы; потом дома, —
праздник к нам приходит — и остаётся:
зима.
целый город готовится к рождеству.
сколько снега архангельские вагоны
везут из-под исакогорки в москву!
первый фейерверк пошёл, черно-белые крыши грохотом огороша:
вздрагивает нового храма недостроенная культя.
всё это заметает розовая пороша,
снежная рождественская кутья.
в ночи не сверкая лампочками, грузовая фура
по солёной дороге берёт тяжёлый разбег.
кажется, что кругом творится литература,
но на самом деле — кругом происходит снег.
он вырастает и снизу, белый мох на песке и соли,
и сверху; снежный выпот покрывает целые города.
в промзоне, вокруг градирен и в поле
у всего вырастает желтоватая борода.
снег приходит с севера, как огромная черепаха;
ползёт по стенам, как медлительная лоза.
маршалу толбухину белая шерстяная папаха
сползает на невидящие глаза.
свет, однако, падает с неба, и льётся, льётся:
по фонарным столбам; заливает подвалы; потом дома, —
праздник к нам приходит — и остаётся:
зима.