Майе два и месяц, а я про неё ничего не пишу. А она, тем временем, выросла в огромную, очень взрослую девицу. Иногда я наблюдаю её ровесников (классные пупсы) и тогда понимаю, что Майя проехала стадию пупса где-то в роддоме. Она чертовски взрослая. С ней всегда абсолютно всегда можно договориться. Я со многими взрослыми не могу договориться, но с Майей Антоновной это всегда пожалуйста. У неё есть своё мнение, она умеет его высказывать и может на нём настоять. Но если иметь аргументы и если озвучить свои аргументы вслух, она, как правило, идёт навстречу. А иногда не идёт, и, в общем, идти ей навстречу тоже приятно. Я не знаю, в каких ещё терминах можно описать наше с ней общение. Ну, то есть, она громкая, шумная и весёлая, она может сесть на попу и завопить, но только если есть причина и только до её устранения.

В последние два дня я словила головную боль и температуру. Доползаю до дивана и ложусь. Говорю: мама сделала кашу, на этом мама всё. Не кантуем маму. Ок, пожимает плечами Майя и делает ОЧЕРЕДНОЙ СКАЧОК. Вытаскивает все книги. Полчаса разглядывает виммельбух. Потом ищет зверушек на книжке со зверушками (и возмущается, почему у лягушки-древолаза на одном развороте есть пятнышки, а на другом, где он в лесу - нет. Подрисовываю пятнышки фломастером). Потом садится, правда, мне на голову с книжкой стихов Маши Рупасовой, требует читать вразнобой (листает: ага, это мы ещё не читали!). Потом уходит играть игрушками. Ещё позавчера это были игры малыша. Сегодня это театрализованные представления на много голосов.

Диалог с лошадкой:
— Привет, лошадка!
— Привет, Майя!
— Ты хочешь читать?
— Я не могу читать! У меня нет ручки! У меня только копытца!

Копытца, японский бог!!!
Потом ту же лошадку купают в пластиковой мыльнице ("помыли ребёнка, теперь закрываем ванночку!").
Через десять минут гляжу, бежит орёт, лошадка над головой поднята:
— Аааа! Аааа! Помогите! Мы летим, но мы уже падаем! Мы упадём! Ааа! Мы летим!
Проносится мимо. Грохот в кладовке, выходит довольная.
— Мы упали! Наташа, мы вообще всё уронили!
Всё это вообще никак не нацелено на меня-зрителя. А только на лошадку (какой дурак подарил двухлетке майлиттлпони — но хотя бы не розовую! я воюю с розовым)

Приходит с куклой Соней. У Сони в руках совсем маленькая куколка. Прислушиваюсь: Соня эту маленькую тиихо-тихо укладывает спать, заворачивая в носовой платок. Видно, саму Соню укладывать Майке наскучило.

На днях ту же Соню обували в резиновые Майины сапоги. Соня из сапог вываливалась и никак не могла попасть в оба. Майя тихо чертыхалась под нос и очень нежно увещевала: Соня, Соооня, ну дай ножку. Ага, молодец, а теперь другую, вот так. Да что такое! Опять другую. Вооооот так. Не падай, Соня! Держись!
Возилась минут семь. Потом встала, положила Соню, положила рядом сапоги, грустно сказала:
— Как же тяжело!
Вот, думаю я. Никто не посмеет теперь сказать мне, что я плохая мать. Да я великолепная мать, я только что посмотрела на себя со стороны. И не пошла на прогулку.

Вечером увожу её к бабушке, чтобы болеть как подобает.
— Мама, а где луна? — спрашивает это дитя, — а, вот она. А как она крепится?

Это она ещё не знает слова "почему", — о, как я предвкушаю "почему".

А вообще мы болеем всю осень: то я, то она. Это приводит меня в такой ужас в связи с работой, что меня крепко потряхивает. Но ладно, прорвемся. Ещё не можем никак сходить на медкомиссию, проверить глаза, зубы и нервы. В садике нас упорно отправляют к неврологу. Говорят, проблемы с крупной моторикой, надо массаж, бассейн, специальные игры, не знаю, что ещё. А как ребёнка в соплях везти к неврологу.
Иррационально спокойна на этот счёт. Задумалась, почему я не развожу панику: ах, вот же. Мне тридцать, у меня до сих пор те же проблемы с крупной моторикой, но до сих пор ничего не отвалилось. Да, она елозит за обедом и падает со стула я тоже. Надо купить ей тяжёлое одеяло.
До того я дважды как нормальная тревожная мать подхватывалась: у неё ещё год назад было незакрытое овальное окно (мамаша, что вы суетитесь! когда-нибудь закроется! - а вдруг она захочет быть космонавтом, а её не пустят!); у неё заметная анизокория. Невролог, окулист, невролог сказали, что вроде всё хорошо. Но я всё равно паникую (шебутная штука периодически бьётся головой о твёрдые предметы).

Да что там, я вообще долго подозревала у себя аутизм, но как минимум СДВГ в моем детстве точно был — никуда не делся до сих пор, недиагностированный, но очень явный.