Первую смерть моя мама пережила в том году.
Нет, конечно, сейчас я помню, что до того умерли её бабушка и дедушка — мои прабабка и прадед, совершенно удивительные люди, но совсем старенькие — другими я их не помню. Когда умирает старый человек, всё равно очень грустно. Но желания плюнуть богу в лицо как-то не возникает.
Первую смерть моя мама пережила в том году, когда умерла Света, молодая (сорок пять ей было?), красивая и ужасно талантливая. Мама всё лето головилась к тому, что, наверное, осенью Света умрёт; а Света всячески мешала ей готовиться, читала стихи, ходила на выставки, рассказывала истории, носила платья, была очень живая, и, когда она всё-таки умерла, в это совершенно не верилось.
И мама всё ходила и говорила: как же так. Разве можно так. Что же мне делать. Ей казалось — и, наверное, кажется до сих пор — что её предало всё мироздание сразу.
Меня оно решило не щадить с самого начала. Друзья и однокашники; и никому из них нет и тридцати. Совсем мальчики. Кому мне плевать в лицо?
Позавчера разбился Лёня Бондарь; написал стихотворение "Если я завтра умру" и очень последовательно умер. Такой хороший, такой драгоценный.