Падает снег, и зима за оградой белым бела.
Город застыл в настоящем, как в янтаре пчела.
Кажется: прошлого нет, потому рука
просящего, к жадному сердцу протянутая, легка.
Настоящее жрёт свой хвост и отрыгивает синюю чешую
в белых узорах. Одноглавая церковка ошую́,
монастырь одесную. Разбитая чашка приманивает весну,
как синицу сало. Солнце вонзается в воду, как кость в десну.
От настоящего никуда не скрыться — о том и речь —
в городке, где каждому ведомо имя её — не спрятать и не сберечь,
где в приусадебном садике плотным ковром растут лазоревка и самшит,
где прошлое так туманно, а будущее страшит.